[Архив Материал] — Туркмено-Азербайджанский Каспийский спор — Правовая Позиция

Этот доклад был опубликован сначала в сентябре 2009 года. Он воспроизводится здесь для записи.

Туркмено-Азербайджанский Каспийский спор  — Правовая Позиция

Доклад nCa Report – Тарик Саиди

Бескрайние просторы Каспия сегодня наполнены до краев не только водой, но и всевозможными проблемами правового характера…

Одним из наиболее спорных вопросов на Каспии является раздел его дна между прибрежными государствами. Переговоры между Туркменистаном и Азербайджаном прервались в прошлом месяце, когда  Азербайджан внезапно  сменил свой курс по направлению конфронтации вместо компромиссов.

Точка разногласия обозначена через проблематику определения срединной линии, разделяющей шельф на условиях удовлетворяющей  Туркменистан и Азербайджан.

Сердцевину данного вопроса составляют, по меньшей мере, три крупных месторождений нефти и газа. От того, как будет проведена срединная линия, зависит право собственности на указанные месторождения.

Это предмет права. Один из подходов к данной проблеме лежит через проведение двусторонних и многосторонних переговоров. Другой подход – передача дела на рассмотрение суда, действующего по нормам статутного и общего права, или надлежащим образом сформированного арбитража, решение которого примут все участники спора.

Попытки отдать правовую проблему на откуп безответственно спекулирующей прессе, получающей удовольствие от развлечения своей публики, в конечном счете, приведет к усложнению переговорного процесса.

Паршивые коты спекулянтов от прессы питаются отбросами грантов предназначенных для создания нестабильности в Центральной Азии и на Кавказе и делают свое дело сломя голову – не зная или не понимая проблему.

Туркменистан и Азербайджан ведут себя достойно, как и подобает уважающим себя сторонам. Судя по итогам договоренности президентов двух стран во время состоявшегося 3 сентября телефонного разговора, в течение этого месяца они будут встречаться дважды.

В дополнение, четыре из пяти глав прикаспийских стран встретятся 13 сентября в Актау (Казахстан) для выработки совместной стратегии для сглаживания острых углов каспийской проблематики.

Тем временем, необходимо проанализировать правовые аспекты раздела Каспия между Туркменистаном и Азербайджаном, и таким образом определить оправданность  позиций с точки зрения существующего права.

Обе стороны склонны в определенной мере апеллировать к  Конвенции о морском праве ООН (далее как UNCLOS) при выработке своих позиций. Тут имеется ясное понимание того, что поскольку расстояние между противоположными береговыми линиями меньше чем 400 морских милей (около 740 км), конвенционные ограничения для Эксклюзивной экономической зоны (далее как EEZ) не могут быть применены и поэтому срединная линия должна быть проведена для разграничения секторов, принадлежащих сторонам.

Азербайджан желает взять за базовую исходную точку Абшеронский полуостров, полупогруженный в море массив суши.  Туркменистан подчеркивает, что Каспий имеет закрытое очертание и выдвигает справедливое и здравое требование о том, что срединная линия должна быть проведена прямо по середине моря, в равной удаленности от противоположных точек основной береговой линии.  Включение конфигурации Абшеронского полуострова приведет к искажению  срединной линии и нарушит принцип пропорционального и справедливого раздела.

Обращение к здравому смыслу, – которого в наши дни чаще пытаются избегать – должно стать первым шагом в установлении права собственности на спорные месторождения. Согласно логике, месторождения должны принадлежать той стране, к которой они наиболее  близко расположены:

Спорные месторождения

Сами расстояния от береговых линий каждой стороны уже свидетельствуют о том, что два из трех месторождений прямо принадлежат Туркменистану. Третье месторождение – Осман/Чираг – расположенное почти на середине может стать объектом правового противостояния.

Тем не менее, нет признаков того, что Азербайджан пожелал бы принять такой справедливый подход.

Для более глубокого проникновения в суть проблемы необходимо посмотреть на аргументы, приводимые азербайджанской стороной.

Азербайджанская сторона говорит о том, что эти спорные месторождения  были разработаны в советское время азербайджанцами и поэтому они имеют право собственности на исторической основе.

Но такие заявления не имеют правовой основы.

Организация, которая разрабатывала эти месторождения в советское время называлась «Каспморнефтегаз». Само название раскрывает то, что эта организация  была призвана осуществлять свою деятельность по разработке ресурсов Каспия во всей его советской части, без выделения каких-либо исключительных прав собственности Азербайджану, который был частью СССР.

То, что головное управление Каспморнефтегаза было расположено в Баку объясняется тем простым фактом, что в то время там было сконцентрировано большее количество специалистов по нефти и газу,  нежели в Красноводске (ныне Туркменбаши). Это связано с тем, что Баку являлся городом нефтедобытчиков еще со времен Нобеля.

Таким образом, размещение Каспморнефтегаза в Баку было сугубо административное решение и трудно поверить, что какая-либо судебная инстанция примет это как основу для признания прав собственности. В случае намерений продемонстрировать право собственности Азербайджана, то Каспмор мог бы быть переименован на Азмор.

Азербайджан также заявляет о том, что тендер на обследование ныне спорных месторождений был объявлен в январе 1991 года совместно Союзным министерством нефтегазовой промышленности и Советом министров Азербайджана. В тексте тендера в частности говорилось, что «Четыре гигантских месторождений нефти и газа были раскрыты в глубоководном секторе Азербайджана на Каспийском море».

Данный аргумент должен быть подвергнут правовой экспертизе, перед тем как предъявить их на судебную инстанцию:

–      Содержит ли текст поспешно и невнимательно подготовленного тендера указание на правовые механизмы раздела морского дна, при этом, имея в виду тот факт, что ни один международный договор или же закон СССР не указывают на любые территориальные разделения относительно окружающих Каспийское море союзных республик.

–      Являлось ли Министерство нефти и газа СССР достаточно компетентной инстанцией, чтобы устанавливать территориальные границы между республиками, тогда как подобного рода решения всегда принимались на уровне Политбюро КПСС или Президиума ?

–      Должна ли быть игнорирована международная практика, согласно которой право на эксплуатацию углеводородного месторождения еще не означает одновременно и права на собственность месторождения?

Честный ответ на вышеприведенные вопросы будут обозначать точку отсчета в правильном направлении.

Этим самым закрывается тонкая папка азербайджанских аргументов по подтверждению права собственности на спорные месторождения, если не учесть еще и необоснованную позицию, согласно которой Абшеронский полуостров, выступающий птичьим клювом от береговой линии, должен учитываться при установлении срединной линии, что мы также будем рассматривать в деталях.

UNCLOS является единственно полным правовым инструментом для разрешения споров данного вида. Однако, Туркменистан и Азербайджан не могут пока присоединиться в UNCLOS, так как они озадачены вопросом относительно того, на берегу чего они расположены: моря или озера?

Тем не менее, статья 289 UNCLOS оставляет лазейку для всех, кто желает воспользоваться рядом положений, которые могут быть полезны при решении споров.

Перед тем, как обосновать право собственности Туркменистана на спорные месторождения, мы должны  уяснить суть  концепции континентального шельфа.

Конференция ООН по морскому праву в 1958 году, и в последующем UNCLOS, разъясняют континентальный шельф как «морское дно и недра подводных районов, простирающихся за пределы его территориального моря на всем протяжении естественного продолжения его сухопутной территории до внешней границы подводной окраины материка или на расстояние 200 морских миль от исходных линий, от которых отмеряется ширина территориального моря, когда внешняя граница подводной окраины материка не простирается на такое расстояние».

Когда делается попытка применить определение континентального шельфа к нашему  конкретному случаю, мы нуждаемся в уменьшении масштабов. Поскольку речь идет о Каспии, который является водным пространством относительно меньших масштабов, которого нельзя назвать ни сугубо морем, ни сугубо озером.

Всматриваясь в глубину воды через каждые 100 метров от каждого из противоположных берегов, мы можем увидеть, что континентальный шельф Туркменистана простирается почти на две трети расстояния  до противоположного берега, в то время как азербайджанский континентальный шельф, если не считать его северную часть – внезапно обрывается.

Концептуальное понятие о континентальном шельфе также связан с различными определениями границ стран, которые могут быть установлены на базе соответственных правовых основ.

UNCLOS признает право прибрежных государств на объявление ими расстояния до 12 морских миль в качестве территориальных вод и до 200 морских миль в качестве EEZ. В случае более широкого континентального шельфа EEZ может быть продлен до 350 морских миль с определенными условиями. 

Часть VI UNCLOS (Конвенция ООН по морскому праву) (статьи с 76 по 84) рассматривают понятия континентального шельфа и исключительной экономической зоны.

Пункт 3 статьи 76 гласит:

Подводная окраина материка включает находящееся под водой продолжение континентального массива прибрежного государства и состоит из поверхности и недр шельфа, склона и подъема. Она не включает дна океана на больших глубинах, в том числе его океанические хребты или его недра.

Не настаивая на том, что понятие континентального шельфа должна быть единственным фактором, применимым для разделения дна Каспийского между Туркменистаном и Азербайджаном, мы хотели бы подчеркнуть, что это условие  должно учитываться при рассмотрении других аргументов.

ИЭЗ является областью, где прибрежное государство имеет право на разработку всех видов биологических, природных и минеральных ресурсов, в том числе углеводородных ресурсов.

Статья 74 UNCLOS  является важным пунктом для решения вопроса о делимитации исключительной экономической зоны между государствами с противолежащими или смежными побережьями.

Вот текст статьи 74:

1. Делимитация исключительной экономической зоны между государствами с противолежащими или смежными побережьями осуществляется путем соглашения на основе международного права, как это указывается в статье 38 Статута Международного Суда, в целях достижения справедливого решения.

2. Если в течение разумного срока не может быть достигнуто соглашение, заинтересованные государства прибегают к процедурам, предусмотренным в Части XV.

3. До заключения соглашения, как предусматривается в пункте 1, заинтересованные государства в духе взаимопонимания и сотрудничества предпринимают все усилия для того, чтобы достигнуть временной договоренности практического характера и в течение этого переходного периода не ставить под угрозу достижение окончательного соглашения или не препятствовать его достижению. Такая договоренность не должна наносить ущерба окончательной делимитации.

4. Когда между заинтересованными государствами имеется действующее соглашение, вопросы, относящиеся к делимитации исключительной экономической зоны, решаются в соответствии с положениями этого соглашения.

Эта статья тесно связана с статьей 83, которая касается делимитации континентального шельфа между государствами с противолежащими или смежными побережьями.

Вот текст статьи 83:

1. Делимитация континентального шельфа между государствами с противолежащими или смежными побережьями осуществляется путем соглашения на основе международного права, как это указывается в статье 38 Статута Международного Суда, в целях достижения справедливого решения.

2. Если в течение разумного срока не может быть достигнуто соглашение, заинтересованные государства прибегают к процедурам, предусмотренным в Части XV.

3. До заключения соглашения, как предусматривается в пункте 1, заинтересованные государства в духе взаимопонимания и сотрудничества предпринимают все усилия, для того чтобы достигнуть временной договоренности практического характера и в течение этого переходного периода не ставить под угрозу достижение окончательного соглашения или не препятствовать его достижению. Такая договоренность не должна наносить ущерба окончательной делимитации.

4. Когда между заинтересованными государствами имеется действующее соглашение, вопросы, относящиеся к делимитации континентального шельфа, решаются в соответствии с положениями этого соглашения.

Мы выделили  термин “справедливое решение” жирным курсивом, чтобы обратить внимание.

В совокупности с суть понятия континентального шельфа, принцип справедливого решения укрепляет позицию Туркменистана на право собственности в отношении спорных месторождений, потому что площадь туркменского побережья значительно больше, чем азербайджанского. Вряд ли можно положиться на какие-либо исследовательские таблица, поскольку в течение последних тридцати лет уровень воды в Каспийском море поднялся более чем на два метра. Тем не менее, никто не может оспорить тот факт, что береговая линия Туркменистана больше, что в Азербайджане.

Туркменистан воздерживается от нажатия на эту точку из чувства добрососедства для всех прикаспийских государств. Тем не менее, по праву необходимо уделить должное внимание на разницу в длине береговой линии.

Как свидетельствуют прецеденты, предпочтение отдается принципу справедливого решения по равноудаленности. Правило равноудаленности лежит в основе метода определения срединной линии, которая  находится на одинаковом расстоянии во всех точках с обеих береговых линий.

Случая с Континентальным шельфом Северного от 1969 года заставил Международный суд прийти к мнению, что каждая сторона получит при делимитации долю морского пространства, примерно пропорционально длине береговой линии. Как свидетельствует практика, неоднократно в закрытых водах строгое соблюдение правила равноудаленности приводит несправедливым результатам.

Вот почему Абшеронский полуостров не может быть принят во внимание при проведении средней линии. Это приведет к искажению средней линии и нарушит принцип справедливого решения. Всё это можно отнести к доводам азербайджанской стороны нВ отношении права собственности на спорные месторождения.

Положения UNCLOS, как правило, поддерживают позицию Туркменистана. Возникает вопрос, каким образом UNCLOS  применим к Каспийскому мору, когда его правовой статус до сих пор не определен?

Честно говоря,  по сути это не так.

Есть две причины для использования UNCLOS при решении каспийского вопроса.

Первая опирается на статью 122 UNCLOS, которая гласит:

Замкнутые и полузамкнутые моря

Статья 122

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Для целей настоящей Конвенции «замкнутое или полузамкнутое море» означает залив, бассейн или море, окруженное двумя или более государствами и сообщающееся с другим морем или океаном через узкий проход, или состоящее полностью или главным образом из территориальных морей и исключительных экономических зон двух или более прибрежных государств.

Для того чтобы использовать эту статью для связи UNCLOS с Каспийским вопросом, необходимо иметь ввиду, что Волго-Донской канал соединяет Каспий с другим морем.

Это зависит от обеих сторон, хотят ли они использовать эту формулировку или нет.

В случае, если Азербайджан согласится рассматривать Каспий “закрытым или полузакрытым морем”, трудно будет объяснить, почему страна нарушила почти все указания UNCLOS, касающиеся  таких водоемом.

В статье 123 сказано, что «Государствам, омываемым замкнутыми или полузамкнутыми морями, следует сотрудничать друг с другом в осуществлении своих прав и в выполнении своих обязанностей по настоящей Конвенции.

Другая возможность заключается в использовании принципов UNCLOS  без присоединения к Конвенции. Это твердая альтернатива, потому что вне зависимости от конечного результата – является Каспий морем или озером – принципы разделения почти те же самые.

Несколько озер по всему миру были разделены между странами на принципах,  почти в соответствии с UNCLOS. Вот некоторые примеры: Озеро Малави (между Малави и Мозамбикjv), озерj Виктория (между Кенией, Танзанией и Угандой), Женевское озеро (между Францией и Швейцарией) и озеро Титикака (между Боливией и Перу).

Подводя итог, хотелось бы сказать, что такие факты, как близость большинства спорных месторождений к Туркменистану, принцип справедливого решения, международное предпочтение игнорировать географические отклонения, такие как Абшеронский полуостров при  составлении средней линии – лишь только в пользу Туркменистану по вопросу о праве собственности на спорные месторождения.

Тем не менее, представляется, что азербайджанская сторона планировала раннее начать разработку месторождений, на которые страна не имеет права. В Пункте 2 статьи 11 Конституции Азербайджанской Республики говорится: Внутренние воды Азербайджанской Республики, сектор Каспийского моря (озера), принадлежащие Азербайджанской Республике, воздушное пространство над Азербайджанской Республикой являются неотъемлемой частью территории Азербайджанской Республики.

Есть два момента, которые стоит отметить. Первое, что упоминание Каспийского моря, как  озеро в скобках – это альтернативное определение. Отсюда следует, что Азербайджан, на определенном уровне, признает Каспий морем и знает о последствиях использования месторождения, на которое не распространяется суверенитет страны.

Другой вопрос в том, что слова  «сектор Каспийского моря (озера), принадлежащий Азербайджанской Республике» устанавливают конституционные рамки над  правовыми реалиями, что служит прикрытием для незаконной эксплуатации, которая уже ведется.

В настоящее время стратегия Азербайджана, кажется, заключается в том, чтобы выкачать как можно больше нефти и газа, прежде чем будет достигнуто любое правовое урегулирование.

Хотя закон на стороне Туркменистана, ряда других факторов направлены против.

UNCLOS  является прямым потомком Прокламации Трумэна.

Подводные ресурсы исторически считались общей собственностью до открытия морских месторождений нефти и приходом технологий бурения.

В 1945 году президент Гарри Трумэн, поддаваясь давлению со стороны нефтяных компаний, в одностороннем порядке расширил юрисдикцию Соединенных Штатов над всеми природными ресурсами, включая ресурсы нефти и газа на континентальном шельфе этой страны.

После Второй мировой войны, требования других стран в отношении  больших частей территориальных вод создали тревогу. На 1 ноября 1967 года, посол Мальты при Организации Объединенных Наций, Арвид Пардо, призвал к «эффективному международному режиму в отношении дня морей и океанов за пределами четко определенной национальной юрисдикции. . . . Это является единственной альтернативой, с помощью которой мы сможем эскалации напряженности, которая будет неизбежна, если нынешняя ситуация будет продолжаться».

Потребовалось более 15 лет, и совместными усилиями 160 суверенных государств, составили правовой документ, который известен нам как UNCLOS.

Нельзя не учитывать тот факт, что крупные нефтяные компании стали причиной для разработки UNCLOS.

Те же транснациональные корпорации находятся в Азербайджане, и многие из них активно участвуют в разработке некоторых спорных месторождений. Они будут стремиться защитить свои собственные интересы, считая, что передача прав законному владельцу, то есть Туркменистану, может повредить их интересам.

Мы хотели бы отметить, что по двум важным причинам важно для транснациональных корпораций поддержать справедливую позицию Туркменистана:

По всей видимости, Туркмения не будет нарушать существующие контракты, если даже страна получит право собственности над спорными месторождениями. У транснациональных корпораций не будет причин для беспокойства на этот счет. С другой стороны, это было на самом деле быть весьма полезным для них, поскольку эти компании получат готовый въезд в Туркменистан.

Запасы нефти в Азербайджане находятся на последнем издыхании. Туркменистан обладает огромными запасами нефти и газа, и большинство из них по-прежнему востребованы. Если западные нефтяные компании придут к правильным выводам на данном этапе, они обезопасят себя в Каспийском море в течение следующих нескольких десятилетий.