Тарик Саиди
Я неоднократно повторял, но вновь возникает необходимость подчеркнуть простую истину: вы можете быть инсайдером только одной культуры, своей собственной.
Вы можете располагать глубокими знаниями о другой культуре, но это всего лишь подглядывание в окно, а не то же самое, что взгляд изнутри.
Конечно, я не иранец и не могу претендовать на роль инсайдера. Тем не менее, мои достаточно долгие наблюдения позволяют мне сделать некоторые вывод относительно Запада.
Первое, что нужно отметить, это различия, характеризующие шиитскую ветвь ислама.
Суннитская ветвь считается главным толком, потому что у нее больше приверженцев, чем у шиитской ветви. С другой стороны, шииты считают себя истинными мусульманами.
Раскол уходит корнями в историю, когда после кончины святого Пророка (мир ему) некоторые мусульмане отказались принять присягу Хазрату Абу Бакра (да будет милостив к нему Аллах), первому Халифу Ислама. Они считали, что преемником должен был стать Хазрат Али (да будет милостив к нему Аллах), зять пророка.
Помимо этого вопроса о преемственности, важным элементом, который отличает шиитскую версию от суннитской версии, является то, что в шиитской ветви есть шесть столпов, в то время как суннитская ветвь имеет пять столпов веры.
Сунниты считают единство Аллаха, обязательные молитвы, ежегодный пост, закят (обязательный налог на накопленное богатство в размере 2,5%) и Хадж пятью основными столпами Ислама.
Шииты, в дополнение к этим пяти столпам, также включают сюда правосудие.
Поэтому стремление к справедливости прочно вплетено в шиитскую доктрину. Стоит вспомнить битву при Кербеле, во время которой армия езидов безжалостно уничтожила близкую семью Пророка, включая его внука хазрата Хусейна (да будет милостив к нему Аллах) и других.
Логика здесь заключается в том, что стремление к справедливости настолько сильно, что человек, не колеблясь, должен отдать за нее свою жизнь. Вот почему мученичество и неповиновение как средство достижения или отправления правосудия так прославляются в шиитской ветви ислама.
Когда Запад отступает от своих обещаний, когда Трамп срывает ядерную сделку, несмотря на то, что Иран полностью выполнял свои обязательства, когда односторонние санкции вводятся через день, иранский ум все это расценивает в качестве нарушения справедливости.
В Мерве (современный Байрамали в Туркменистане) есть огромное кладбище, на котором находятся тысячи могил, в том числе мавзолеи Солтана Санджара и Ходжи Юсуфа Хамдани.
Недалеко от раскинувшегося мавзолейского комплекса Ходжи Юсуфа Хамдани расположены три могилы под названием Бурайда Баба. В одной из могил захоронен хазрат Абу Бурайда Аль-Аслами (да будет милостив к нему Аллах). Он был соратником Святого Пророка (мир ему). Он сражался в некоторых битвах вместе с Пророком, и он также является рассказчиком хадисов (высказываний святого пророка). После смерти Пророка он отказался принять присягу от рук первого Халифа, хазрата Абу Бакра, и покинул Аравийский полуостров.
Немного попутешествовав, он поселился в Мерве, который в те времена был большим мегаполисом.
У подножия его могилы есть кладбище на территории кладбища. Здесь похоронены люди шиитской веры, в основном азербайджанской национальности. Из надгробий видно, что людей там хоронили на протяжении всего советского периода.
Это свидетельствует о привязанности к старшим и глубоком уважении к их неповиновению. Следовательно, это доказательство того, что шииты отождествляют себя с правосудием, объединяясь, даже в смерти.
* * *
Запад празднует избавление от хиджаба и обнажение кожи как знак современности. Это абсурд.
В подлинно демократическом обществе возможность прикрыть или раскрыть волосы или кожу должна быть прерогативой отдельного человека.
Привычки одеваться не могут быть продиктованы. Это псевдолиберальное лицемерие.
Не только платье, весь образ жизни должен быть личным выбором.
Я посетил Иран в 1978 году, вероятно, в июне или июле. Это была первая зарубежная страна, которую я посетил.
Наш корабль пришвартовался в Бандар-Шахпуре (переименованном в Бандар-Хомейни после Исламской революции). Мы должны были перевезти немного сырой нефти, которую Иран подарил Пакистану. Пока нефть закачивалась, мы отправились в Абадан, ближайший крупный город, расположенный примерно в 102 км к юго-западу от Бандар-Шахпура.
Мы тогда этого не знали, но Иран был всего в паре месяцев от Исламской революции.
Нам стоило большого труда отыскать Халяль-ресторан в стране, где преобладают мусульмане. Мы остановились на жареной курице. С едой, мы попросили воды. Официант недоумевал. Кто пьет воду с едой? Выпей пива. У нас есть все самое лучшее.
Мы заметили, что в зале было очень мало людей, хотя было время обеда.
После обеда у нас еще было примерно около трех часов. Мы решили пойти посмотреть фильм. Мы наткнулись на кинотеатр “Рекс”, где показывали фильм, вероятно, на немецком языке с субтитрами на фарси. Зал был почти полон мужчин и женщин всех возрастов. Естественно, мы не ушли.
Большинство женщин на улицах были одеты в джинсы, но покрыты паранджой – ходячее проявление столкновения ценностей. Противостояние того, что диктует государство и чего хочет индивид.
На углу улицы – свежевыкрашенный лозунг на стене. Лозунг все еще можно было прочесть, несмотря на толстый слой краски – Marg ber her qadr-e Shahi (смерть каждой имперской ценности).
19 августа 1978 года демонстранты подожгли кинотеатр “Рекс”. В огне погибло около 420 человек. Это был один из ключевых инцидентов начала Исламской революции.
25 лет разорения ценностей во имя модернизации, 25 лет искусственного изменения образа жизни, 25 лет отрыва народа от корней – все это ушло в густой, черный дым.
Радоваться сегодняшним демонстрациям, следовательно, весьма неуместно. Народ Ирана бросит вызов властям довольно решительно, но еще более яростно он бросит вызов иностранному вмешательству.
Какой бы свободы они ни жаждали, они примут ее только на своих условиях, через свою собственную коллективную силу. Любое иностранное вмешательство неизбежно приведет к обратным последствиям.
* * *
Запад должен также понимать, что активное вмешательство контрпродуктивно в Иране, если цель состоит в том, чтобы разбавить революцию или даже свергнуть режим.
Нужно вспомнить одно из правил Наполеона: внешняя агрессия порождает внутреннее единство.
Фактически, каждый раз, когда происходит внешнее вмешательство, оно укрепляет авторитет революции. Легко перенаправить всякое негодование в злобу против Америки – Великого Сатаны.
* * *
Доктор Хасан Рухани выходец из торговой семьи. Его отец торговал специями и орехами. Впервые кто-то из бизнес-сообщества (торговцы Базари) добрался до высшего поста.
Община Базари традиционно примыкает к духовенству, и вместе они играют решающую роль в иранской политике.
Запад должен понимать, что если Рухани будет чинить препятствия изнутри или извне, если ему не позволят добиться успеха, это приведет к долгосрочному слиянию между духовенством и общиной Базари.
Рухани уже был унижен у себя дома, потому что Трамп отказался с легкостью от ядерной сделки.
Упадок популярности Рухани в глазах иранского народа автоматически создаст пространство для другого подходящего кандидата.
* * *
Способность генерировать шум и действия в Тегеране не означает возможности переписать сценарий иранской политики.
Несколько лет назад, когда я был в Тегеране, я отправился на обед в Бехзад Кебаби, чья еда довольно вкусная. В Иране люди подсаживаются к незнакомцам без каких-либо колебаний, и если вы готовы говорить, они с радостью начнут разговор.
Человек, который подсел ко мне, был отставным чиновником или кем-то в этом роде. Во время разговора он указал на Тегеранский университет, который находится менее чем в ста метрах от Бехзад-Кебаби.
– Вы не знаете, почему большинство демонстраций начинается у ворот университета?, – спросил он.
– Нет, не знаю, – ответил я.
– Потому, что дороги перед университетом всегда полны людей. Если вы начнете какой-то шум, они остановятся, чтобы посмотреть, что происходит. В мгновение ока у вас будет значительная толпа. Все соберутся из-за любопытства и тем самым перекроют дорогу, толпа сгустится. Именно так начинаются многие демонстрации, – объяснил он.
Легко провести демонстрацию в любом узком месте в любом крупном городе мира, но реальный вопрос заключается в том, может ли она перерасти в общенациональное, массовое движение.
* * *
Если развязывание войны – это цель нескольких держав или людей, им нужно остановиться и подумать: что касается войны, то высокие технологии почти всегда можно противопоставить низким технологиям. Речь идет об Афганистане. Поэтому Запад должен попытаться найти лекарство от своего зуда – продать военную технику и оружие всем сторонам конфликта.
На самом деле, мир выгоднее войны. Просто нужно задуматься над этим.
* * *
Для Центральной Азии
Будем надеяться, что войны не будет, но что, если она действительно случится? —– Мир не может позволить себе крупную войну. Тем не менее, Центральная Азия должна готовиться ко всем видам сценариев.
Центральная Азия – жертва географии, заложница чьей-то жадности.
История Великого Шелкового пути показывает, что наилучшие условия для экономического процветания региона достижимы тогда, когда существует непрерывный мир от Китая до Европы.
С учетом необходимости разрядки обстановки и предотвращения войны, в первую очередь целесообразно придать Совету глав государств Центральной Азии постоянный характер. Это должен быть консультативный и исполнительный орган, наделенный полномочиями санкционировать все мирные средства предотвращения начала войны по соседству.
Совет глав государств должен установить институциональные отношения с РЦПДЦА (Региональным центром ООН по превентивной дипломатии в Центральной Азии).
Поскольку РЦДЦА базируется в Ашхабаде, логично было бы разместить штаб-квартиру Совета глав государств Центральной Азии также в столице Туркменистана.
Во вторых, нужно призвать все страны, которые стоят на стороне мира, увеличить свои экономические ставки в Иране.
Например, недавно открытое месторождение Намаваран на юго-западе Ирана, как полагают, имеет 53 миллиарда баррелей запасов нефти. Даже если уровень добычи составит всего 10%, это добавит к производственным мощностям 2,2 млрд баррелей.
Страны Центральной Азии в партнерстве с Россией, Китаем и Турцией могут сформировать совместное предприятие с многоцелевой хартией – целый кластер проектов по добыче и переработке.
Идея здесь заключается в том, чтобы оказать экономическую помощь иранскому населению.
Возникает другой вопрос: имеют ли односторонние санкции, введенные могущественными странами, какое-либо моральное или юридическое обоснование? Являются ли такие санкции преступлением против человечности, поскольку их желаемый эффект заключается в том, чтобы сделать жизнь простых граждан несчастной в надежде на то, что они восстанут против своего собственного правительства?
В контексте повышения всеобщей осведомленности об односторонних санкциях одной из важных и полезных областей является глобализованное киберпространство, в частности социальные сети.
Молодые люди – поколение миллениалы и Поколение Z, люди, родившиеся в 1980 году и позже – все за справедливость и честность.
Социальные сети должны быть использованы, чтобы подчеркнуть, что бумеры, люди, родившиеся между 1946 и 1964 годами, причиняют боль всему миру. Пришло время для миллениалов и поколения Z, что бы на весь мир сказать: «Не от моего имени. Больше не надо».
Или, они могут просто сказать – хорошо Бумер.
Нужно подружиться с социальными сетями. Используйте иронию, сатиру, юмор. Используйте карикатуры и мемы. Используйте личные истории. Используйте все, что щелкает, используйте все, что может стать вирусным, чтобы побудить молодое поколение восстать против жадности и коррупции своих бумеров. — Пусть все дружно кричат: ОК Бумер!!!
OK Бумер – это текущая тенденция. На следующей неделе это может быть что-то другое. Возможностей всегда масса, ими нужно пользоваться. Пусть их избиратели отвернутся от них с отвращением.
И последнее, но не менее важное: Центральная Азия должна наладить диалог с Ираном, чтобы указать на необходимость сокращения их экстерриториальных амбиций. /// nCa, 22 ноября 2019 г.
Конец.