Жиль Реми, Президент-Генеральный директор CIFAL Groupe
Ашхабад, открытие 5-х Азиатских игр в закрытых помещениях в сентябре 2017 г.
2017 год стал годом возобновления активности в регионе Центральная Азия-Кавказ. После мрачного в экономическом плане периода, экономический рост возобновился благодаря повышению цен на энергоносители. В большинстве стран региона этот рост превышает среднемировой показатель 2017 года, оцениваемый на уровне 3,5%. Регион превращается из закрытой зоны в коридор для обмена между Европой и Азией в самом сердце Шелкового пути. Но межрегиональное сотрудничество, находившееся на очень слабом уровне с момента независимости этих стран, развивается благодаря импульсу со стороны Китая и новому видению глав государств, пришедших к власти в течение этих двух последних десятилетий.
Жиль Реми, Президент-Генеральный директор CIFAL Groupe, вице-президент комиссии по Евразии советников по внешней торговле при правительстве Франции, президент Торговой Палаты Франция-Туркменистан
Межрегиональные дипломатические и экономические отношения в течение прошлого года приобрели новую динамику, нашедшую свое конкретное отражение для населения в виде возобновления авиасообщения между несколькими столицами. То, что может показаться банальным с европейской точки зрения, было совсем неочевидно в регионе, где каждое из этих новых независимых государств предпочитало до настоящего момента утверждать свой суверенитет.
Показательным является тот факт, что новый узбекский президент С. Мирзиёев после своего избрания выбрал Ашгабат местом своего первого зарубежного визита. В том же духе, туркменский президент Гурбангулы Бурдымухамедов встретился затем со своим азербайджанским коллегой И. Алиевым в Баку в августе прошлого года. В ходе этой встречи две главы государства сблизили свои позиции по чувствительным вопросам, омрачавшим отношения между двумя странами: разграничение территориальных вод Каспия, возможная общая эксплуатация месторождения Кяпяз/Сердар, а также разработка проекта газового транскаспийского коридора. Хотелось бы также отметить развитие отношений со странами региона, не входящими в СНГ, такими как Китай, Афганистан, Пакистан, Индия и даже Ближний Восток, что является иллюстрацией одновременно разнообразной и сбалансированной экономической дипломатии.
На протяжении нескольких лет это сотрудничество вписывается в более широкую динамику региональной интеграции, которая связывает Центральную Азию и Кавказ со своими большими азиатскими и европейскими партнерами. В широком смысле евроазиатский регион представляет собой суперконтинент, на котором проживает две трети населения Земли и производится 60% мировой продукции. На сегодняшний день 90% китайской продукции все еще перевозится в Европу через Суэцкий канал (в среднем 48 дней); а остальные – воздушным транспортом, не принося никаких доходов Центральной Азии.
Но ситуация быстро меняется. Выбор в пользу железнодорожных перевозок подчиняется не только требованию экономической целесообразности, он отвечает геополитическому видению, продвигаемому Китаем и имеющему своей целью создание региональной евроазиатской системы обмена и сотрудничества между Европой, Азией и Ближним Востоком, центр которой составляет регион Центральной Азии и Кавказа. Это находящееся в стадии формирования пространство должно внести свой вклад в экономическое региональное развитие и в стабильность близлежащих регионов: китайский Синьцзян, Афганистан и Пакистан, а также Сибирь.
Мы наблюдаем за ускоренным созданием крупных инфраструктурных объектов (железные и автомобильные дороги, мультимодальные платформы, нефте- и газопроводы) по трем основным направлениям :
- северный коридор, который соединяет Европу и Тихий Океан и проходит через Германию, Польшу, Белоруссию, Россию, Казахстан, Монголию и Китай;
- южный коридор, который идет из Европы на азиатский Юго-Восток, связывая Турцию, Иран, Пакистан и Индию;
- коридор Север-Юг, который соединяет Северную Европу с Персидским заливом, проходя через Россию, Грузию, Азербайджан и Иран.
Китай на передовом посту евроазиатской интеграции
На передовом посту этой зарождающейся региональной интеграции стоит Китай. Проект «нового шелкового пути», запущенный Си Цзиньпином в 2013 году, определяет значительную часть новой региональной организации логистики. Китай опирается на долгосрочное видение и на инвестиционные возможности, которые наделяют его статусом лидера в регионе, в том числе по отношению к Японии и Южной Корее, несмотря на их высокую экономическую активность. Китайское правительство считает, что его инициатива «Один пояс, один путь» может генерировать прибыль на уровне 21 000 миллиардов долларов. Для ускорения инвестиций в инфраструктуру китайские власти создали фонд в размере 40 миллиардов долларов, напрямую предназначенный для данного проекта, к которому надо прибавить еще 50 миллиардов долларов инвестиций, уже вложенных в развитие региона.
Два крупных реализованных проекта уже соединяют Центральную Азию и Китай. Нефтепровод между Казахстаном и Китаем, построенный в период с 2001 по 2009 год, имеет мощность в 20 миллионов тонн сырой нефти в год. Вторым является газопровод, который поставляет туркменский газ в Китай. Планируется, что в 2020 году годовые поставки газа по нему достигнут 80 миллиардов кубических метров. Уже сейчас Туркменистан покрывает более трети потребностей Китая в импорте газа. На этом этапе происходит переход от отношения зависимости к отношениям взаимозависимости.
Укрепление позиций на международной арене
При том, что регион Центральная Азия/Кавказ насчитывает восемь стран, вышедших из бывшего СССР, четыре из них представляют для Франции значительный интерес с точки зрения рынков сбыта: Азербайджан, Казахстан, Туркменистан и Узбекистан.
Азербайджан, подобно другим нефтедобывающим странам, выходит из периода двух тяжелых в экономическом и финансовом плане лет. После спада на уровне 3,8% в 2016 году, экономический рост едва дотянул до 0,2% в 2017 году, но должен составить 1,5% в 2018 году. Азербайджан играет существенную роль в развитии транспортных коридоров: финансирование и заполнение Трансанатолийского и Трансадриатического газопроводов TANAP и TAP, идущих на европейские рынки, строительство железной дороги Баку-Тбилиси-Карс, продвижение железнодорожного направления Север-Юг и развитие порта Алят на юге от Баку. Скорый запуск второй фазы месторождения Шах Дениз и начало работ по месторождению Апшерон обеспечат быстрый и стабильный возврат к экономическому росту. Французские промышленники, опирающиеся на финансирование COFACE и AFD, активно работают над реализацией этих проектов с участием компаний Total, Engie, Thales, а также Alstom, чьи четыре первых локомотива, заказанные ЗАО «Азербайджанские железные дороги», вышли с конвейера завода Бельфорт в октябре 2017 года.
Туркменистан также выбрал путь развития своей транспортной инфраструктуры, в частности, в направлении Ирана и Афганистана. Точно так же в порту Туркменбаши на Каспии в настоящее время проводится глубокая модернизация. 5-ые Азиатские игры в закрытых помещениях и по боевым искусствам в сентябре 2017 года отвлекли на себя значительную часть государственного финансирования, но обеспечили Туркменистану невиданный рост влияния в Азии, на Ближнем Востоке и во всем Тихоокеанском регионе. В 2018 году экономический рост сохранится на высоком уровне в 6,3%, что сравнимо с ростом в 2017 году.
Больше, чем все остальные страны, Туркменистан начинает играть основную и в значительной степени недооцененную в Европе роль в региональной стабильности, в частности, благодаря проекту ТАПИ. По этому газопроводу Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия, чья сдача в эксплуатацию запланирована на 2020 год, ежегодно в течение 30 лет должно поставляться 33 миллиарда кубических метров газа из месторождения Галкыныш, что равняется трем четвертым французского потребления газа. Этот одновременно амбициозный и дорогостоящий проект полностью и беспрекословно поддерживается туркменскими властями, которые нуждаются в диверсификации своих клиентов. Он должен также способствовать стабильности на южном фланге Центральной Азии и, в первую очередь, в Афганистане, объединив вокруг общего интереса государства, традиционно имеющие между собой сложные отношения. Его начальная фаза финансируется Азиатским банком развития и Исламским банком, и он не привлек к себе внимания во Франции и Европе. Однако, помимо возможностей для наших предприятий-поставщиков нефтегазового оборудования, это единственный на сегодняшний день пример полезного для населения всех четырех вовлеченных в него стран сотрудничества.
Что касается самой крупной экономики региона, Казахстана, после двух лет фактической стагнации (рост в 1,1% в 2016), страна возвращается к достойному ритму роста, который должен составить около 4% в 2017 году и 3,5% в 2018 году. Долго откладываемое начало эксплуатации гигантского месторождения Кашаган уже дало ощутимый эффект в этом году. Международная выставка в Астане, посвященная энергии будущего, с пятью тысячами посетителей, стала настоящим успехом, несмотря на отдаленное месторасположение Астаны. Франция в своем единодушно положительно оцененном национальном павильоне смогла представить свои предложения по нескольким инновационным направлениям: в частности, город будущего и возобновляемые источники энергии. Казахстан укрепляет свои позиции в политическом и дипломатическом плане, принимая в Астане переговоры по урегулированию конфликта в Сирии и привлекая к участию региональные державы и стороны конфликта.
Узбекистан, рынок в Ташкенте, экономический рост государства достиг 6% в 2017 г.
В Узбекистане, после выбора президента Мирзиёева в декабре 2016 года, кажется, подул новый ветер, который может стать предвестником ободряющих перспектив на 2018 год. Конвертация национальной валюты сума, увеличение срока туристических виз до одного месяца являются знаками, доказывающими желание открытости новых узбекских властей. С учетом этих происходящих изменений Франция показывает свой интерес к этой самой заселенной стране региона, чей экономический рост удерживается на высоком уровне (6% в 2017 году, 5,4% в 2018 году). AFD отныне финансирует здесь многочисленные проекты, общая сумма которых может в будущем году превысить размер займов, предоставленных другим странам региона. Однако нашим двусторонним экономическим отношениям не хватает крупных проектов, которые бы соответствовали потенциалу наших двух стран. Визит узбекского президента в Париж в начале 2018 года, возможно, сможет исправить этот недостаток.
Какие цели у Франции в этом регионе?
Тогда как на Кавказе Евросоюз был относительно активен в дипломатическом плане, он не разработал никакой стратегии и не проявлял значительного интереса к Центральной Азии, кроме того, что на протяжении двадцати пяти лет он выражал свою озабоченность тем, чтобы она не вошла вновь в российскую сферу влияния. Вовлечение в дела региона основных европейских стран весьма ограничено. В прошлом столь активная в регионе Великобритания сейчас абсолютно отсутствует на дипломатической арене, полностью сконцентрировавшись на проблемах Брексита. Германия Ангелы Меркель, наш основной европейский соперник, не слишком доброжелательна к этим государствам, которые она внесла в список авторитарных стран. В условиях внутренней политической нестабильности Германия не стремится к крупным международным инициативам, особенно в этом регионе. Италия, очень активная в экономическом плане, не имеет дипломатического веса, который ожидают эти страны от двусторонних стратегических отношений. Таким образом, Франция объективно имеет самую лучшую позицию для развития как дипломатического, так и экономического присутствия, соответствующего нашим фундаментальным интересам.
На Кавказе мы установили качественный диалог с Арменией и Грузией, зная, что эти рынки достаточно ограничены в силу скромности их экономического веса. На Азербайджан, безусловно, делается основная ставка в ближайший период. Столетняя годовщина первой Республики, которую Франция сильно поддержала в 1918 году, могла бы стать поводом для нового старта двусторонних отношений с конкретизацией стратегического сотрудничества в области кораблестроения с компанией Naval Group.
В Центральной Азии инвестиции Total в месторождение Кашаган и Areva в урановую отрасль Казахстана окончательно ставит наше сотрудничество с этой страной на уровень стратегического приоритета, хотя и остаются вопросы по поводу приемника президента Назарбаева, находящегося у власти уже более 25 лет. В Узбекистане, самой населенной стране региона, приход к власти нового президента, чей визит во Францию мы ожидаем, должен позволить создать новый фундамент и дать новую пищу нашим экономическим отношениям.
И, наконец, Туркменистан демонстрирует ряд преимуществ и определенную специфику. Страна обладает уникальным статусом постоянного нейтралитета, его президент однозначно показывает интерес к особым отношениям с Францией на самом высоком уровне. Наши экономические отношения зависят от нового импульса, который может быть придан только на самом высоком уровне двух стран. От этого зависят несколько крупных проектов, как, например, подписание контракта с компанией Thales на поставку системы спутникового наблюдения, которым страна должна быть оснащена в 2018 году. Туркменистан может стать для нас стабильной и безопасной базой на границах с Ираном и Афганистаном, странами, с которыми он поддерживает крепкие отношения и по которым обладает возможно ценным для нас опытом.
Президент Макрон сделал борьбу против терроризма дипломатическим приоритетом Франции. Победа над ним зависит также от Центральной Азии. Все эти страны выделяют значительные средства на охрану своих границ и на борьбу против джихадизма. Светские страны с мусульманской культурой, они защищают свободу вероисповедания, чего почти не существует в арабо-мусульманском мире. Их географическое положение стало стратегическим для мирового баланса. Этот богатый регион представляет для нас рынок с потенциалом развития, тем более интересным из-за того, что его потребности соответствуют нашим новейшим технологиям.
При желании Франция может стать для них якорем в западном мире и их первым политическим и экономическим европейским партнером. У нее есть свои преимущества. Избрание молодого открытого и прагматичного президента – не самое маловажное из них. Все решится в 2018 году.///Журнал «Международное предпринимательство», март-февраль 2018